Зачем умнеют телевизоры

Недальновидность свойственна не только простым людям, но и тем, кто по роду своей деятельности должен находиться на острие технического прогресса. Например, бизнес-партнеры Давида Сарнова, выходца из Белоруссии и основателя RCA, одной из крупнейших вещательных компаний мира, сомневались в разумности его инвестиций, заявив, что «беспроводной музыкальный проигрыватель не сможет приносить прибыль». «Кто будет платить за радиовещание, которое не адресовано никому конкретно?» — говорили они. История, как известно, доказала несостоятельность их доводов. 

Однако в чем-то они все-таки были правы, и в последние годы это становится видно все отчетливее. Их, правда, легко понять, ведь музыка тогда продавалась на носителях, то есть адресно, каждому своя, и только потом с помощью радио начала распространяться с расчетом на некую аудиторию. А с видео сложилась обратная ситуация. Телевидение стало своеобразным продолжением радио. В нем использовалась та же бизнес-модель с привлечением федеральных властей и пропагандистского аппарата, а также рекламы, рассчитанной на определенную аудиторию, под которую и подбирался соответствующий репертуар передач и фильмов.

Видео на носителях появилось спустя несколько десятилетий, когда технологии шагнули далеко вперед. Ведь в первые годы существования телевидения даже на студиях не существовало видеомагнитофонов как таковых — все шло в прямом эфире. Но в конце 70-х возникла возможность не только покупать любимые фильмы и передачи для просмотра дома, но и записывать их с эфира, причем по таймеру, что стало главным фактором в продвижении домашней видеоаппаратуры. Людям уже тогда хотелось смотреть не то, что «дают», а то, что хочется! Единственным же подспорьем для них были лишь программы телепередач с указанием начала и конца трансляции фильмов, новостей и прочего. Правда, установка таймеров записи на видеомагнитофонах была делом весьма нудным и требующим хоть какого-то опыта общения с техникой. Но уже через несколько лет появились системы, значительно облегчающие этот процесс. Одна из них, вытеснившая впоследствии все остальные, называлась ShowView. Разработала ее компания Macrovision, которая запомнилась потребителям в основном в связи с первыми попытками защитить видеозаписи от пиратства. Система ShowView предполагала введение в меню видеомагнитофона особого кода, по которому выставлялись нужный канал и время начала и конца записи. Этот код публиковался в программах, иногда шел бегущей строкой в передачах. Давали его далеко не все, к тому же нужно было четко расставлять каналы по определенным местам в сетке, что невозможно было сделать, если трансляцию вела какая-нибудь мелкая компания кабельного телевидения. Но несмотря на это, ShowView просуществовала фактически до самого финала эры видеомагнитофонов — настолько востребованными были системы пользовательской фильтрации эфирного телевидения.

Впрочем, оно само способствовало, так сказать, продвижению адресности вещания. И главную роль в этом процессе стала играть «цифра». Эфирное ТВ сначала освоило телетекст — цифровой код, подмешиваемый в стандартный аналоговый сигнал и несущий разнообразную информацию, от расписания до текстовой рекламы. Он работает и сейчас, но, по-видимому, им пользуются уже единицы. Ведь телетекст лишь облегчает ориентацию в сонме разнообразных, а если быть честными, то весьма однообразных каналов и никак не делает телевидение, то есть донесение видеоконтента до зрителя, адресным.

Но зачем телевизионщикам вообще эта адресность? Для монетизации! Можно, конечно, продавать рекламу, вставляя ее в лучшее время и в самые интересные передачи, чтобы она успешнее работала, но такой метод быстро становится неэффективным, потому что обилие рекламы отбивает желание смотреть сами передачи. К тому же чаще всего непонятно, доходит ли она до адресата или бьет невпопад. Чтобы предоставить потребителю то, что он хочет, телевидение с 1980-х пошло к зрителю другими путями: через кабель и спутники. Там можно было ввести кодировку и продавать пакеты каналов, что активно делается и по сей день.

Однако и на этом поле возник спрос на выбор интересных программ для каждого пользователя. Ведь спутниковое и кабельное вещание, по сути, не предложило ничего нового. Да, качество изображения выросло, количество рекламы уменьшилось, но главное не изменилось: передачи нельзя смотреть, когда захочется. В итоге сегодня только спорт и новости заставляют зрителей пользоваться спутниковым, кабельным и эфирным телевидением. За всем остальным люди уходят в Интернет.

При упоминании Интернета ответственные лица и поборники лицензионной продукции сразу в один голос начинают говорить о пиратстве, халяве и прочей распущенности, будто не замечая очевидного — что мир изменился, причем безвозвратно. Отношение к любому контенту, будь то музыка, компьютерные программы или кино, стало иным. Пользователь не уходит от необходимости платить за него. Он просто больше не хочет идти в магазин и покупать там диски. Вообще. Исключение — винил, но это отдельная тема, да и погоды она, как говорится, не делает. Оптические же носители, по большому счету, сегодня вообще не нужны. Музыку однозначно лучше хранить в файлах — так на порядок проще и удобнее во всех смыслах, а большинство фильмов смотрят ровно один раз — их даже хранить нет необходимости. Производители электроники ощутили это на себе точно так же, как и правообладатели, — их проигрыватели стали мало кому нужны. Поэтому, несмотря на нежелание поддерживать пиратство, они были вынуждены оснастить медиаплеерами буквально все компоненты — от проигрывателей и комплектов домашних кинотеатров до телевизоров и ресиверов. Но этого оказалось мало, потому что появились такие компании, как NetFlix.

Как известно, чтобы искоренить какой-либо вид незаконной деятельности, одних запретов недостаточно — нужно сделать так, чтобы он просто стал невыгоден. NetFlix за небольшую фиксированную ежемесячную плату предложила возможность скачивать и смотреть без сохранения любые фильмы в любом количестве, используя технологии потокового видео — вроде YouTube, но с защитой от копирования DRM. Кинокомпании поначалу в один голос начали осуждать подобный бизнес, но уже через год все крупные мейджоры предоставляли NetFlix свои фильмы тысячами, а число ее подписчиков измерялось миллионами. 

Была только одна незадача — для пользования услугами фирм типа NetFlix у устройства должна быть операционная система. Потому что NetFlix и другие сервисы — это приложения, то есть, по сути, программы стриминга, идентификации и защиты. Таких приложений с каждым днем появляется все больше, популярность их очень разнится, да и жанровые отличия между ними тоже имеются. В сущности, это уже тематические каналы, которые пользователь будет выбирать по своему желанию. Точнее, инсталлировать. А чтобы вместе с ними на устройство не попало чего лишнего, операционная система по идее должна быть полузакрытая. Да еще и максимально простая, дабы пользоваться ею могла любая домохозяйка. Собственно говоря, вот таким-то образом и возникла почва для рождения системы Smart TV, ставшей логичным развитием видеотехнологий.

Логично было бы предположить, что сразу вслед за Smart TV должны появиться, к примеру, Google TV или нечто в этом духе, ведь подобного рода аппараты вроде бы еще «умнее». Действительно, ряд производителей успел их даже анонсировать, однако дальше прототипов дело не пошло. Самое распространенное объяснение состоит в том, что ими невозможно управлять привычным образом — с помощью классического пульта ДУ, однако оно не выдерживает никакой критики. Пульты тоже активно совершенствуются, среди них уже есть и оснащенные тачпадом, и представляющие собой указки на гиродатчиках, а весной у компании Samsung появилась система управления жестами и голосом, в которой пульт вообще не нужен. А большинством аппаратов с сетевыми функциями можно командовать посредством смартфонов. Словом, дело не в пультах. Дело в том, что Google TV — это уже компьютер, который будет так или иначе требовать постоянного апгрейда: увеличения мощности процессора, объема оперативной памяти и емкости жестких дисков. Для телевизора это вообще не подходит. Попытки создать подобные устройства потерпели полное фиаско.

Напротив, для Smart TV апгрейд железа не является необходимым условием для функционирования, потому что все приложения в этой системе построены целиком и полностью на облачных сервисах, то есть на телевизоре или плеере хранятся лишь ссылки на них, а не сами программы. При желании их можно сохранить почти неограниченное количество.

Может возникнуть резонный вопрос: «Почему, собственно, столько внимания уделяется одной новой функции? Ведь их может быть много». А потому, что Smart TV — это уже и не функция. Это даже не новый вид телевизоров, а способ просмотра контента. Ключевое определение для него — интерактивный. Как с компьютером: когда он включается, на нем запускается не одна функция, а первым делом появляется рабочий стол, где есть все и сразу: и работа, и развлечения, и связь, и еще много чего, что не поддается классификации. Smart TV — это рабочий стол, на котором есть и эфирное телевидение, и файлы на диске, и интернет-ТВ, и общение, и масса другого, не поддающегося классификации. А Интернет в нем играет ключевую роль, поскольку он не только открывает фактически неограниченные возможности во всех областях, но и стал уже фактически самой развитой средой, которая скоро вообще перерастет все остальное. Он развивается такими темпами, какие не снились даже электрификации: скорости каналов растут в геометрической прогрессии, а народ постоянно находит, чем можно заполнить все эти каналы до отказа. Ни эфир, ни специализированные кабельные сети, ни спутниковые каналы не могут с ним сравниться. Наоборот — он постепенно занимает их мощности по передаче данных. Так почему этим не воспользоваться?   

Юрий Глушков