Приглашение на концерт

Тест акустических систем Pioneer S-1EX

Приглашение на концерт

Акустические системы Pioneer S-1EX

Цена - 220 000 руб. (за пару)

Историю о появлении несколько лет назад новой высококлассной акустики под маркой Pioneer можно было бы назвать «Возвращение титанов». После длительного перерыва этот мегаконцерн, объединивший усилия с фирмой TAD, вновь обратил внимание на рынок Hi-Fi

Компания Pioneer создала свое дочернее предприятие TAD еще в середине 1970-х и использовала его для разработки и продвижения на рынок высококлассной студийной акустики, а также для выпуска отдельных динамиков и готовых спикеров из сегмента домашнего аудио. Имеются в виду всецело соответствующие своему названию модели Pioneer Exclusive, продававшиеся только в Японии. Колонки TAD установили стандарты студийного звуковоспроизведения и к началу 90-х годов, наряду с продукцией Westlake, фактически обладали приоритетом по применению в серьезных студиях, способных разрешить себе такие затраты. Фирма располагает множеством инновационных технологий, позволивших, в частности, создать бериллиевые твитеры TAD, оцениваемые многими специалистами как лучший вариант для профессиональных мониторов. А в 2007 году в честь своего 70-летия Pioneer выпустила ряд линеек домашней акустики, в которых реализованы и достижения TAD, и новые разработки, дающие возможность перенести качество студийного саунда в любительскую область. Кроме референсной серии, куда пока входит только одна модель TAD Reference One, в фирменном каталоге имеется и более дешевая линейка EX, состоящая из двух напольных и двух полочных АС, центрального спикера и сабвуфера, то есть предлагающая полный комплект акустики для организации домашнего кинотеатра. Верхнюю позицию в этом семействе занимают рассматриваемые сейчас напольные башни Pioneer S-1EX.

По заявлениям производителя, над представляемой акустикой трудилась команда специалистов из центра по разработке громкоговорителей в Париже, действовавшая совместно с конструкторским отделом в Токио и научно-исследовательским подразделением Pioneer в Лос-Анджелесе. И еще один любопытный факт: к серии EX приложили руку и инженеры из лондонской AIR Studios, где продукция прошла довольно жесткие испытания и дополнительно подверглась тонкой доводке. В результате улучшенная версия получила сертификат «Air Studios Monitor». Что же после всех этих усилий мы имеем на выходе?
Для адаптации Pioneer S-1EX к новым аудиоформатам высокого разрешения был спроектирован бериллиевый купольный твитер с рабочим диапазоном до 100 кГц.

Использование бериллия в качестве материала для излучающей поверхности ВЧ-головки позволяет добиться превосходных прочностных характеристик и равномерности работы на изгиб при очень малом весе. Запатентованная технология TAD за счет осаждения паров металла в вакууме делает возможным получение бериллиевых пленок с кристаллической структурой исключительной чистоты. За средние частоты отвечает драйвер с магниевым диффузором, у которого механические резонансы лежат далеко за пределами рабочего диапазона, что способствует чрезвычайной ровности АЧХ. Модули ВЧ и СЧ собраны в единый коаксиальный излучатель на резиновом подвесе, тончайший купол твитера защищен металлической сеткой. Вуферы тоже разрабатывались с учетом строгих требований по части легкости, жесткости и хорошего демпфирования. Для их диффузоров были выбраны сэндвичи из слоев арамида (кевлара) и углерода на бумажном подвесе, обеспечивающие линейное воспроизведение сигнала вплоть до экстремальных уровней громкости.

Элегантно выгнутый и словно откинутый назад корпус Pioneer S-1EX, сделанный из MDF, покоится на массивной четырехугольной подставке. Общее впечатление мощи и солидности конструкции подтверждается и ее весом — каждая колонка тянет на 66 кг. Черная матовая отделка кабинетов красиво бликует и отражает окружающие предметы и источники света, мимикрируя под них и позволяя крупным башням буквально раствориться в интерьере. Профиль передней панели представляет собой часть эллипса, что предполагает собирание излучения от разных динамиков и точную фокусировку звука на определенном расстоянии (3 м от слушателя до передней линии АС, в соответствии с рекомендацией производителя, которую стоит соблюдать). На задней стенке присутствуют две пары качественных клемм для бивайринга, порт фазоинвертора выведен вперед. Корпуса колонок изготовлены в Китае, что надо приветствовать как счастливое обстоятельство, сдерживающее полет цен за горизонт доступности.

Прослушивание

Начинаем слушать музыку и сразу же, с первого трека, ощущаем удивительный масштаб и объем звучания. Это просто-таки холодноватый прозрачный звуковой вал — поначалу он даже кажется изрядно огромным и словно всей массой наваливающимся на слушателя. Но по мере прогрева усилителя (который работает у нас в классе А) ситуация стабилизируется, мощная волна откатывается обратно за АС и уже там широко и свободно разделяется на множество планов, радуя фантастической точностью локализации виртуальных образов. Всем, кто приступает к знакомству с этой акустикой, следует помнить об обязательности прогрева аппаратуры, иначе возможны казусы с восприятием.
Испытания мы открываем роком и жанрами поживее. В стандартных треках с ремастированных дисков AC/DC «For Those About to Rock» и «Hells Bells» выстраиваются широченная сцена и огромный объем воображаемого помещения, нет ни малейшей каши или смятого ритма, саунд исключительно ровный и бодро-агрессивный. Воспроизведение очень заводное, в прекрасном темпе, собранное, с фактурным, четким, чуть суховатым ударником и похожими на сжатые пружины гитарами. Причем не оставляет чувство, что Pioneer S-1EX хорошо играют даже тогда, когда реализуют лишь одну четверть своих возможностей. Ощущается какой-то поистине колоссальный запас динамики. В композиции «For Those About to Rock» гитара внезапно фантастически возникает слева и спереди — гитарист вышел вперед на левый край сцены. Позиционирование источников просто изумительное, и в течение всего дальнейшего прослушивания чудеса с голографической сценой и ювелирной расстановкой исполнителей и инструментов продолжают вызывать удивление.
С таким же морем драйва звучат и «Balls to the Wall» Accept, и «World gone Wild» и «Under the Gun» с диска Doro «Force Majeure», и знаменитые гимны Manowar «Fighting the World» и «Carry On». Не похоже, чтобы что-то могло смутить Pioneer S-1EX — колонки работают ровно, спокойно, масштабно, любой бодрый материал воспроизводят без нарочитой массивности и мясистости, демонстрируют весьма увлекательную цельную подачу и выдают отличный собранный бас (хотя и с легким дефицитом самых нижних нот). Зато это бас с прекрасным характерным пульсирующим ритмом, очень упругий. Скорость и субъективно воспринимаемый темп идеальны, не загнаны и не затянуты, а, как говорится, в точку. Возможно, голосам вокалистов чуть-чуть не хватает истерики и совсем уж безумного напора, как иногда гитарам — сумасшедшинки, но в общем все подается настолько хорошо и с таким превосходным драйвом, что упомянутые мелочи нисколько не влияют на восприятие. Ровность и цельность звучания — вот главные особенности этой акустики и ее безусловные ценности. При этом аудиофильские параметры — разрешение во всем диапазоне частот и в поддиапазонах по отдельности, подчеркнутая детальность и прочее — скорее на уровне немного выше среднего, хотя это не мешает при желании свободно выделять линии всех инструментов. Середина прозрачна и подается крайне убедительно, а верха мягкие, полноценные и без явного подчеркивания. Общий тональный баланс очень ровный, без каких-либо патологий в слышимом диапазоне. Исполнительская манера Pioneer S-1EX настраивает на долгое увлекательное прослушивание с погружением в музыку, а не на разбор звука «на запчасти».
Quadrophenia радует растрепанным аутентичным саундом и концертной сценой, а также весьма выразительным голосом Роджера Долтри и полным попаданием в характер в композиции «Is it in my Head?».
А в треке «Yulunga» с альбома Dead Can Dance нас вдруг поражает (хотя, казалось бы, можно уже было привыкнуть) великолепная развертка сцены не только по ширине и в глубину, но и в высоту — эффект, встречающийся вообще крайне редко. Звук раздвигает стены и устремляется к небу, сквозь потолки и перекрытия. Пластичный голос Лизы Джерард льется непрерывно и неразрывно, в маракасах слышны все до последней семечки, прочие затейливые народные инструменты прорисованы столь же рельефно и фактурно. Мелкие колокольчики в «Ariadne» звенят шелковисто-мягко, послезвучия не мечутся и не бьются в уши, но весь саунд безумно красив и пластичен. В интерпретацию этого оригинального диска Pioneer S-1EX явно привносят свой собственный вклад. Музыка играет очень задумчиво и, по общим впечатлениям, как-то светлее, без экскурсов в прошлое и легкого касания «теней из позабытых темных глубин», обычно улавливаемого у Dead Can Dance. Такое деликатное изменение изначального авторского посыла довольно интересно и совершенно не вызывает отторжения. Оцениваем на отлично. И замечаем, что колонки удивительно тонко подстраиваются под жанр фонограммы, подчеркивая и выделяя музыкальную суть и вкусные особенности воспроизведения, свойственные именно этому направлению.
Сюита «Антар» Римского-Корсакова впечатляет широкими и привольными вступлениями скрипок и изумительной разверткой сцены в глубь зала и в ширину. Очень точно и четко воссоздаются размеры каждого инструмента и их групп, тембры индивидуальных инструментов и их общий баланс просто идеальны. Тонкое полотно симфонической речи читается свободно, непрерывно, на легато. Если уж совсем цепляться, то арфе не помешало бы чуть побольше спонтанности и остроты при вступлении, как и некоторой игольчатости ноток после пауз. Но все равно, слушать хочется долго и без остановки, а придирки — просто следствие привычки анализировать звук и раскладывать его по полочкам. Хотя эти АС, как никакие другие, предлагают совершенно иной подход к звуку — цельный и эмоциональный, без дробления и вычленения скелета. Самая интересная история происходит с вагнеровской увертюрой к «Тангейзеру» в исполнении Венского оркестра под управлением сэра Шолти — очень тонкой и насыщенной эмоциями интерпретацией, моей любимой во всей вагнериане. В начале прослушивания из-за легкой сглаженности и невозмутимого спокойствия колонок кажется, что немного нарушен эффект «медленно поднимающейся платформы» (как я обычно воспринимаю выстраивание оркестровой логики Георгом Шолти). Точнее, он есть, но какой-то чуть-чуть грубоватый и немного нелогичный. Складывается ощущение, что оркестр играет несколько скучновато, не хватает неких микродинамических нюансов, которые добавляют широты симфоническому дыханию. Однако чем дольше слушаешь, тем выше становится мысленная оценка происходящего. Если хорошенько подумать, то понимаешь, сколь тонка грань между «интерпретацией» и «ошибкой воспроизведения». Когда встречаешься с непривычным исполнением, его проще всего охарактеризовать как ошибку. И все же пресловутая грань есть, и Pioneer S-1EX ее переходят. То, как они преподносят увертюру к «Тангейзеру», назвать ошибкой язык не повернется. Нет, это интерпретация. Талантливая настолько, что ее надлежит простить и принять. Причем ближе к колоссальному по накалу эмоций финалу желание признать эту трактовку превращается в безоговорочную необходимость. Колонки имеют право на свое прочтение Вагнера — прослушивание этого фрагмента давно не вызывало таких эмоций и такой душевной приподнятости от сопричастности к некоей большой тайне.
Ставим запись сочного барочного органа XVII века из немецкого Любека, сделанную лейблом MDG. Кнеллер звучит мягко и очень свободно, хотя и не так мощно, как ранее — симфонический оркестр. Определенный недостаток фундаментальности, отсутствие самого нижнего баса и некоторое «незаполнение» педалей приводит к тому, что звук не воспринимается всем телом, как обычно бывает с органом. Зато классический «убойный тест АС» — «Реквием» Верди, поставленный позже, компенсирует эти огрехи. Вот он, апофеоз всего того, что и так постоянно чувствовалось за невозмутимой сдержанной мощью и ощущением колоссального запаса прочности. Наконец-то потенциал башен оказался востребован в полной мере, и теперь совершенно очевидно, что перед нами колонки, способные воспроизвести весь динамический диапазон этой сложнейшей записи абсолютно без поджатия. Тема Dies irae подается многопланово, полифонично, просто страшно, наконец. Вступление мощных мягких фанфар в Tuba mirum и присоединяющийся к ним хор, разрастающийся объем звука и колоссальный эмоциональный пик — здесь полностью сохранено все: темп, разделение планов, масштаб. Нет даже подозрений о компрессии, никакого предчувствия, что колонки вот-вот не выдержат напора и сорвутся на искажения. Это выглядит непривычно и даже вызывает некое мистическое чувство внезапного переноса на живой концерт. Завершает программу «Литургия Св. Иоанна Златоуста» Рахманинова в исполнении хора под управлением Владимира Минина. «Приидите, поклонимся» — и звук взлетает под купол огромного храма, вместо комнаты стандартного размера вновь возникает колоссальный объем. Излишне говорить об отсутствии компрессии в голосах, что опять-таки вызывает почтение, потому что масштабные хоровые произведения гораздо чувствительнее к сжатию динамического диапазона, чем даже оркестровые записи.
В заключение отчета об этом прослушивании, доставившем много приятных эмоций, могу только добавить, что эталона звука или идеальной звуковой иллюзии, конечно, не существует. Тем более для всех. К тому же и сам пресловутый «живой звук» не так уж «аудиофилен», как выглядит в интерпретации определенной акустики. Кому-то почерк Pioneer S-1EX может показаться недостаточно детальным, не настолько богатым в смысле разрешения, смакования и подчеркивания «воздуха», акцентирования атаки и прочих украшательств. Это «просто звук» просто концертного зала. Завсегдатаи концертов хорошо знают, что в живом выступлении не бывает чрезмерных деталей и «выделения каждого голоса» в хоре (мало того, хор, который рассыпается на голоса, едва ли долго продержится на профессиональной сцене). Вот примерно это вы и услышите от Pioneer S-1EX. И лично мой персональный эталон по части саунда располагается как раз где-то очень неподалеку.

Начинаем слушать музыку и сразу же, с первого трека, ощущаем удивительный масштаб и объем звучания. Это просто-таки холодноватый прозрачный звуковой вал — поначалу он даже кажется изрядно огромным и словно всей массой наваливающимся на слушателя. Но по мере прогрева усилителя (который работает у нас в классе А) ситуация стабилизируется, мощная волна откатывается обратно за АС и уже там широко и свободно разделяется на множество планов, радуя фантастической точностью локализации виртуальных образов. Всем, кто приступает к знакомству с этой акустикой, следует помнить об обязательности прогрева аппаратуры, иначе возможны казусы с восприятием. Испытания мы открываем роком и жанрами поживее. В стандартных треках с ремастированных дисков AC/DC «For Those About to Rock» и «Hells Bells» выстраиваются широченная сцена и огромный объем воображаемого помещения, нет ни малейшей каши или смятого ритма, саунд исключительно ровный и бодро-агрессивный. Воспроизведение очень заводное, в прекрасном темпе, собранное, с фактурным, четким, чуть суховатым ударником и похожими на сжатые пружины гитарами. Причем не оставляет чувство, что Pioneer S-1EX хорошо играют даже тогда, когда реализуют лишь одну четверть своих возможностей. Ощущается какой-то поистине колоссальный запас динамики. В композиции «For Those About to Rock» гитара внезапно фантастически возникает слева и спереди — гитарист вышел вперед на левый край сцены. Позиционирование источников просто изумительное, и в течение всего дальнейшего прослушивания чудеса с голографической сценой и ювелирной расстановкой исполнителей и инструментов продолжают вызывать удивление. С таким же морем драйва звучат и «Balls to the Wall» Accept, и «World gone Wild» и «Under the Gun» с диска Doro «Force Majeure», и знаменитые гимны Manowar «Fighting the World» и «Carry On». Не похоже, чтобы что-то могло смутить Pioneer S-1EX — колонки работают ровно, спокойно, масштабно, любой бодрый материал воспроизводят без нарочитой массивности и мясистости, демонстрируют весьма увлекательную цельную подачу и выдают отличный собранный бас (хотя и с легким дефицитом самых нижних нот). Зато это бас с прекрасным характерным пульсирующим ритмом, очень упругий. Скорость и субъективно воспринимаемый темп идеальны, не загнаны и не затянуты, а, как говорится, в точку. Возможно, голосам вокалистов чуть-чуть не хватает истерики и совсем уж безумного напора, как иногда гитарам — сумасшедшинки, но в общем все подается настолько хорошо и с таким превосходным драйвом, что упомянутые мелочи нисколько не влияют на восприятие. Ровность и цельность звучания — вот главные особенности этой акустики и ее безусловные ценности. При этом аудиофильские параметры — разрешение во всем диапазоне частот и в поддиапазонах по отдельности, подчеркнутая детальность и прочее — скорее на уровне немного выше среднего, хотя это не мешает при желании свободно выделять линии всех инструментов. Середина прозрачна и подается крайне убедительно, а верха мягкие, полноценные и без явного подчеркивания. Общий тональный баланс очень ровный, без каких-либо патологий в слышимом диапазоне. Исполнительская манера Pioneer S-1EX настраивает на долгое увлекательное прослушивание с погружением в музыку, а не на разбор звука «на запчасти». Quadrophenia радует растрепанным аутентичным саундом и концертной сценой, а также весьма выразительным голосом Роджера Долтри и полным попаданием в характер в композиции «Is it in my Head?». А в треке «Yulunga» с альбома Dead Can Dance нас вдруг поражает (хотя, казалось бы, можно уже было привыкнуть) великолепная развертка сцены не только по ширине и в глубину, но и в высоту — эффект, встречающийся вообще крайне редко. Звук раздвигает стены и устремляется к небу, сквозь потолки и перекрытия. Пластичный голос Лизы Джерард льется непрерывно и неразрывно, в маракасах слышны все до последней семечки, прочие затейливые народные инструменты прорисованы столь же рельефно и фактурно. Мелкие колокольчики в «Ariadne» звенят шелковисто-мягко, послезвучия не мечутся и не бьются в уши, но весь саунд безумно красив и пластичен. В интерпретацию этого оригинального диска Pioneer S-1EX явно привносят свой собственный вклад. Музыка играет очень задумчиво и, по общим впечатлениям, как-то светлее, без экскурсов в прошлое и легкого касания «теней из позабытых темных глубин», обычно улавливаемого у Dead Can Dance. Такое деликатное изменение изначального авторского посыла довольно интересно и совершенно не вызывает отторжения. Оцениваем на отлично. И замечаем, что колонки удивительно тонко подстраиваются под жанр фонограммы, подчеркивая и выделяя музыкальную суть и вкусные особенности воспроизведения, свойственные именно этому направлению. Сюита «Антар» Римского-Корсакова впечатляет широкими и привольными вступлениями скрипок и изумительной разверткой сцены в глубь зала и в ширину. Очень точно и четко воссоздаются размеры каждого инструмента и их групп, тембры индивидуальных инструментов и их общий баланс просто идеальны. Тонкое полотно симфонической речи читается свободно, непрерывно, на легато. Если уж совсем цепляться, то арфе не помешало бы чуть побольше спонтанности и остроты при вступлении, как и некоторой игольчатости ноток после пауз. Но все равно, слушать хочется долго и без остановки, а придирки — просто следствие привычки анализировать звук и раскладывать его по полочкам. Хотя эти АС, как никакие другие, предлагают совершенно иной подход к звуку — цельный и эмоциональный, без дробления и вычленения скелета. Самая интересная история происходит с вагнеровской увертюрой к «Тангейзеру» в исполнении Венского оркестра под управлением сэра Шолти — очень тонкой и насыщенной эмоциями интерпретацией, моей любимой во всей вагнериане. В начале прослушивания из-за легкой сглаженности и невозмутимого спокойствия колонок кажется, что немного нарушен эффект «медленно поднимающейся платформы» (как я обычно воспринимаю выстраивание оркестровой логики Георгом Шолти). Точнее, он есть, но какой-то чуть-чуть грубоватый и немного нелогичный. Складывается ощущение, что оркестр играет несколько скучновато, не хватает неких микродинамических нюансов, которые добавляют широты симфоническому дыханию. Однако чем дольше слушаешь, тем выше становится мысленная оценка происходящего. Если хорошенько подумать, то понимаешь, сколь тонка грань между «интерпретацией» и «ошибкой воспроизведения». Когда встречаешься с непривычным исполнением, его проще всего охарактеризовать как ошибку. И все же пресловутая грань есть, и Pioneer S-1EX ее переходят. То, как они преподносят увертюру к «Тангейзеру», назвать ошибкой язык не повернется. Нет, это интерпретация. Талантливая настолько, что ее надлежит простить и принять. Причем ближе к колоссальному по накалу эмоций финалу желание признать эту трактовку превращается в безоговорочную необходимость. Колонки имеют право на свое прочтение Вагнера — прослушивание этого фрагмента давно не вызывало таких эмоций и такой душевной приподнятости от сопричастности к некоей большой тайне. Ставим запись сочного барочного органа XVII века из немецкого Любека, сделанную лейблом MDG. Кнеллер звучит мягко и очень свободно, хотя и не так мощно, как ранее — симфонический оркестр. Определенный недостаток фундаментальности, отсутствие самого нижнего баса и некоторое «незаполнение» педалей приводит к тому, что звук не воспринимается всем телом, как обычно бывает с органом. Зато классический «убойный тест АС» — «Реквием» Верди, поставленный позже, компенсирует эти огрехи. Вот он, апофеоз всего того, что и так постоянно чувствовалось за невозмутимой сдержанной мощью и ощущением колоссального запаса прочности. Наконец-то потенциал башен оказался востребован в полной мере, и теперь совершенно очевидно, что перед нами колонки, способные воспроизвести весь динамический диапазон этой сложнейшей записи абсолютно без поджатия. Тема Dies irae подается многопланово, полифонично, просто страшно, наконец. Вступление мощных мягких фанфар в Tuba mirum и присоединяющийся к ним хор, разрастающийся объем звука и колоссальный эмоциональный пик — здесь полностью сохранено все: темп, разделение планов, масштаб. Нет даже подозрений о компрессии, никакого предчувствия, что колонки вот-вот не выдержат напора и сорвутся на искажения. Это выглядит непривычно и даже вызывает некое мистическое чувство внезапного переноса на живой концерт. Завершает программу «Литургия Св. Иоанна Златоуста» Рахманинова в исполнении хора под управлением Владимира Минина. «Приидите, поклонимся» — и звук взлетает под купол огромного храма, вместо комнаты стандартного размера вновь возникает колоссальный объем. Излишне говорить об отсутствии компрессии в голосах, что опять-таки вызывает почтение, потому что масштабные хоровые произведения гораздо чувствительнее к сжатию динамического диапазона, чем даже оркестровые записи. В заключение отчета об этом прослушивании, доставившем много приятных эмоций, могу только добавить, что эталона звука или идеальной звуковой иллюзии, конечно, не существует. Тем более для всех. К тому же и сам пресловутый «живой звук» не так уж «аудиофилен», как выглядит в интерпретации определенной акустики. Кому-то почерк Pioneer S-1EX может показаться недостаточно детальным, не настолько богатым в смысле разрешения, смакования и подчеркивания «воздуха», акцентирования атаки и прочих украшательств. Это «просто звук» просто концертного зала. Завсегдатаи концертов хорошо знают, что в живом выступлении не бывает чрезмерных деталей и «выделения каждого голоса» в хоре (мало того, хор, который рассыпается на голоса, едва ли долго продержится на профессиональной сцене). Вот примерно это вы и услышите от Pioneer S-1EX. И лично мой персональный эталон по части саунда располагается как раз где-то очень неподалеку.

Результаты измерений

Измеренная величина чувствительности оказалась близкой к декларируемой производителем — 90 дБ. Для номинального сопротивления заявлено значение 6 Ом, хотя по данным измерений акустика скорее 4-омная. Фазоинвертор настроен на частоту примерно 34 Гц. В целом характер импеданса не демонстрирует ничего криминального, однако в области среднего баса имеется неприятное сочетание достаточно низкого значения модуля импеданса и большой отрицательной фазы (4,3 Ом и приблизительно –50°, в районе 90 Гц; см. рис. 1). Положительным же моментом является то, что в области высоких частот сопротивление не падает ниже номинального уровня.

Вклады отдельных откликов порта фазоинвертора, вуфера и коаксиального излучателя с усреднением в 1/6 октавы показаны на рис. 2.

Как видно из графиков, частота раздела НЧ и коаксиального модуля лежит в районе 370 Гц, и по одинаковой крутизне и наклону индивидуальных кривых можно судить о том, что для разделения полос были использованы фильтры 3-го порядка (спад 18 дБ на октаву). Также можно оценить грамотную конструкцию порта фазоинвертора, вклад которого спадает очень быстро и монотонно и не создает нежелательных вторжений в звучание в области выше 200 Гц. Результирующая АЧХ показана на рис. 3 (верхняя кривая). Нижняя граница воспроизводимых частот по уровню –3 дБ составляет 37 Гц (и 30 Гц по уровню –10 дБ). Также имеется мягкий наклон самой «оси» относительно горизонтали примерно на 5 дБ, от области верхнего баса до 10 кГц. Заметное волнение в области верхних ВЧ, от 12 кГц и выше, обусловлено коаксиальной конструкцией ВЧ/СЧ-излучателя и окружением твитера. Однако при реальном прослушивании музыки это не чувствуется — отчасти, возможно, из-за возникающего эффекта выравнивания указанных неравномерностей при отклонении от оси твитера (см. нижнюю кривую на рис. 3) и суммирования подобных неосевых вкладов на некотором расстоянии от АС.

По нижней кривой АЧХ, снятой на 45° относительно оси твитера, можно также судить о практически полном отсутствии направленности излучения в горизонтальной плоскости. Повторяемость характера осевой и неосевой АЧХ близка к идеальной. Избыток НЧ в области средневерхнего баса, примерно 3—4 дБ, частично обусловлен алгоритмом измерения (артефакт измерений в ближнем поле и последующей сшивки), а частично присутствует в действительности, хотя на слух это не воспринимается как бубнение или отчетливое доминирование нижних частот. Значение КНИ (рис. 4) оказалось примечательно малым практически во всем диапазоне (средний КНИ равен 0,2% в частотном интервале 100—10 000 Гц и 0,06% на 1 кГц).

Все графики и данные получены с помощью измерительного комплекса CLIO.

Паспортные данные:
Тип – напольные акустические системы | Название – Pioneer S-1EX | Частотная характеристика, Гц – 28—100 000 (уровень не указан) | Число полос – 3 (НЧ – 18 см x 2, арамидные сэндвичи, СЧ – 14 см, концентрический магниевый диффузор, ВЧ – 3,5 см, концентрический бериллиевый купол; частоты раздела 400 Гц, 2000 Гц) | Акустическое оформление – фазоинвертор | Сопротивление, Ом – 6 | Чувствительность, дБ – 89,5 | Габариты одной колонки, см – 128,3 x 42,2 x 60,9 | Масса одной колонки, кг – 66

Оценки:
Дизайн - 95%
Качество изготовления - 90%
Звучание - 95%
Эргономика - 95%

Итоговая оценка - 95%

Плюсы: цельное, слитное звучание, абсолютно натуральные тембры живых инструментов, потрясающая динамика, голографическая сцена

Минусы: недостаток самого нижнего баса, для прослушивания требуется достаточно большое помещение

Вывод:
Жанрово пластичные («универсальные» — в данном случае недостаточно хорошее слово) колонки Pioneer S-1EX обладают колоссальным запасом мощности. Они отличаются масштабным, объемным и вместе с тем естественным саундом с филигранно проработанной виртуальной сценой

Мария Савина

Редакция Hi-Fi.ru